Как так получилось, что в 1950-е -1960-е годы во Владимире сформировалась своя уникальная, самобытная школа?
В Москве, а значит и по всей стране, триумфально шествует «суровый стиль». Имена Виктора Иванова, Андрея Васнецова, Николая Андронова, Таира Салахова, Павла Никонова и, конечно же, Виктора Попкова становятся хорошо известными среди искусствоведов и ценителей искусства. Простая - без приукрашивания - правда жизни строителей, нефтяников, колхозников делается предметом изучения художников «сурового стиля». Картины их лаконичны, статичны по композиции; живопись строится на сопоставлении цветовых масс, контрастов тонов.
А в это же самое время, всего в двухстах километрах от Москвы, работают молодые мастера, чьи достижения прежде всего связаны с лирическим пейзажем. Выставляемые ими на республиканских и всесоюзных выставках картины резко выделяются на общем художественном фоне. Простые по сюжету, яркие по цвету, они завоевывают любовь зрителей и художественных критиков. Это в первую очередь работы Бритова, Юкина, Модорова, Кокурина. Именно эти художники стоят у истоков «Владимирской школы живописи».
Вероятно, именно потому, что во Владимире существовала иллюзия свободы живописного творчества, сюда и перебрался после окончания ленинградской Академии художеств начинающий Виктор Дынников. Он приезжает во Владимир с надеждой целиком заняться решением тех живописных задач и проблем, которые уже ясно сформировались в его сознании. Но вместо проблем художественных приходится решать проблемы взаимоотношений с собратьями по цеху и проблемы быта.
Как получилось, что живописные находки Виктора Дынникова стали чужды владимирским мастерам? Почему люди, посвятившие себя поиску нового живописного языка, не приняли человека, мыслящего в красках иначе, по-своему? Ведь и представители владимирской живописной школы, и молодой Дынников - настоящие, творческие люди. Неужели каноны настолько незыблемы, что если ты живешь во Владимире, то нужно работать, как все? Но ведь искусство - это не только тихие лирические пейзажи! Ведь есть еще и натюрморт, и портрет, да и обнаженную модель интересно писать! Но чиновники от искусства этого не понимают и не принимают: будь как все, и всё будет хорошо! А как же тогда творчество? Ведь сегодня, приезжая во Владимир и посещая выставочный зал местного отделения Союза художников, можно наблюдать все ту же картину - доминируют мастера, являющиеся выходцами из местной школы. Безусловно, среди них есть немало крепких и талантливых людей, действительно продолжающих традиции, заложенные отцами-основателями. Но, с другой стороны, очень много и тех, кто поверхностно, не вникая в суть живописных проблем и задач, стал чисто формальным носителем традиций школы. Появились маленькие Бритовы, Юкины, Кокорины, которые пишут все те же пейзажи - так, как ремесленники расписывают матрешек! "владимирская живопись" стала "тульским пряником"!
Конечно, Дынников был не единственной такой - не принимаемой в стаю - «белой вороной». Рядом, за стеной, был еще один художник, который не вписывался в школу, - это Петр Дик. Именно с ним Виктор Дынников делился своими творческими планами и мыслями, ему первому показывал свои еще не высохшие холсты. Такое общение и понимание коллеги очень ценно и важно для настоящего художника. Многие пластические находки, как Дынникова, так и Дика, становились общим достоянием для двоих художников. Не случайно, что графические листы обоих мастеров очень схожи. Отличие их в том, что Дынников всегда стремился к большой, станковой картине, а Петр Дик посвятил свое творчество небольшим пейзажным и жанровым пастелям на наждачной бумаге. Но, что примечательно, и тот и другой мыслили цветовыми созвучиями, аккордами. Да-да, именно аккордами. Но если Дик более сдержан в цвете, то у Дынникова все подобно россыпи драгоценных камней. Посмотрите «Розовые цветы», «Голубую вазу и желтый лимон», «Врубелевский натюрморт» - вот уж поистине пиршество цвета. Живопись Дынникова сложна, но удивительно красива. Примечательно, что мастер себя пробует во всех жанрах: помимо натюрмортов, он работает в портрете, пейзаже, с обнаженной моделью. Где здесь «бытовщина», в которой упрекали художника адепты школы и чиновники от искусства, под этим предлогом закрывшие персональную выставку Виктора Дынникова в 1989 году? Ну ладно бы еще обвинили в формализме, подражании французским мастерам... Так ведь нет, придумали: "бытовщина"! И это во времена перестройки, плюрализма, гласности, когда казалось, что все стало можно, когда из подполья вышло неофициальное искусство; были напечатаны никогда не издававшиеся романы Зиновьева, Платонова, Шаламова; сняты с полок покоробленные от времени кинофильмы, которые прежде, кроме партийных худсоветов, никто не видел! Владимир из когда-то передового - в плане изобразительного искусства - города становится нетерпимым ко всякого рода новациям. Виктор Дынников начинает задыхаться от пустоты и непонимания. Дух Творчества постоянно требует выплеска накопившихся идей на живописную поверхность, а холста-то для работы и нет. Дынников начинает записывать свои старые картины, пишет на их оборотах. Именно поэтому почти все полотна художника двусторонние. Сейчас уже невозможно найти его картины 1970-х годов - они все записаны более новыми работами. Вероятно, в недалеком будущем появятся реставрационные технологии, которые позволят безболезненно снять и сохранить верхний слой и открыть нижний, но пока это невозможно. Наверное, тогда можно будет составить представление о ранних картинах Дынникова, его поиске пластических и цветовых идей, генезисе.
Сейчас ценители относятся к картинам Виктора Дынникова как к драгоценностям. Да они и есть драгоценности, но совсем не в буквальном, материальном плане. Встреча с его искусством - праздник. Изучая и рассматривая наследие мастера, в очередной раз вспоминаешь библейскую мудрость о том, что нет пророка в своем отечестве! А жаль...
В. Силаев (старший научный сотрудник Государственной Третьяковской галереи)